calm
yettergjart так прямо и спрашивала: кем вы хотели в детстве быть и что из этого вышло... Я никем таким особенным не хотела быть (в детстве), кроме как однажды захотелось стать почтальоном - под впечатлением от какой-то детской книжечки о том, как почтальон приносит в письмах хорошие вести и проч. В старших классах, однако, мне захотелось стать переводчиком (и перевести книгу) - когда уже интерес к английскому языку четко определился - но мечта эта была очень абстрактной. Получить образование переводчика (так чтоб в дипломе было это слово) представлялось несколько проблематичным - в М. Тореза на переводческий факультет в то время брали в основном (почти что только) ребят - надеюсь, сейчас все по-другому. Я уж не буду тут про высокий проходной балл и т.п. и т.д. Конечно, учить язык и потом переводить можно было и в других местах - но тут в качестве нагрузки предлагалось или педагогическая (педагогические факультеты) или заумная научная подготовка (филфаки). Но и там был высокий проходной балл и т.п. и т.д. Так что поступление на переводческий было для меня даже не мечтой, а неким, существующим где-то совершенно вне моей жизни явлением - ну вот есть, например, папуасы в Новой Гвинее. Или космонавты летают в космос. Или Волга впадает в Каспийское море. Ну впадает, ну и что..... так и переводческий факультет. Он был и все... и тут я ничего изменить не могла. на факультет английского языка (педагогический) я все-таки поступила, зато про то, что хотела быть переводчиком и перевести книгу, вспомнила, когда несколько книг уже перевела. Как ни странно. А вообще переводить пожизненно не приходилось - здесь, там, случайно, попросили и проч. Приходилось переводить и письменно, и устно - и разные были ситуации, и маленькие триумфы были, и маленькие позорные моменты.
Первый масштабный заход на устный перевод у меня был после третьего курса, когда нам предложили летом поработать в кунцевской ЦКБ. Это было очень неожиданно, но некоторый околомедицинский интерес у меня в голове был всегда, так что я согласилась без каких-либо колебаний. Впрочем, это было время, когда нужно было соглашаться на любую практику - это вам не тут, несанкционированные контакты с иностранцами не поощрялись (помню, как декан английского факультета вещала об этом на каком-то общем собрании - да это и так было ясно, а я к экстремалам не относилась), а общаться междусобойно, конечно, тоже можно, но согласитесь.... кха-кха. Да и какая практика перевода может быть при этом. В общем, нужно было использовать любую возможность. Ну и приумножить жизненный опыт тоже получилось.
Работа больничного переводчика достаточно специфическая. Дело не только в терминологии. В этом мы довольно быстро поднатаскались - ведь переводить приходилось для обычных людей, которые в этой терминологии не сильны, так что врачи не особенно злоупотребляли словами. Иногда приходилось переводить для людей, которые и английский-то знали на уровне моя-твоя-понимай-мало. Тут уж не сколько переводишь, сколько задалбливаешь ключевые слова - можно, нельзя, хорошо, плохо, доктор, сестра, операция, лекарство. Иногда, в свободное время, нас засаживали за перевод историй болезней, но тут спешки не было - и словари были, и посоветоваться было с кем - врачи всех специальностей рядом.
Зато много этических, психологических, культурных и прочих моментов - часто переводчик был единственной связью пациента с внешним миром. Особенно для тех, кто лежал в каком-нибудь удаленном отделении, например, в инфекции, где пообщаться было не с кем ни на каком языке. Об ответственности определенной тоже нужно помнить. Ну и рассказываешь пациенту по ходу дела - если успеваешь - что и как у нас заведено. Как-то раз один пожилой пациент спросил, не угнетает ли меня работа среди больных, старых, слабых. Меня, по правде сказать, вопрос застиг врасплох - я об этом даже не думала. В 20 лет меня это точно не угнетало и не вызывало никаких сомнений, раздумий. Работа - и все. Интересно, да. Теперь я бы посмотрела на это по-другому, не так однозначно, но, думаю, что все равно могла бы работать в больнице.
Первый масштабный заход на устный перевод у меня был после третьего курса, когда нам предложили летом поработать в кунцевской ЦКБ. Это было очень неожиданно, но некоторый околомедицинский интерес у меня в голове был всегда, так что я согласилась без каких-либо колебаний. Впрочем, это было время, когда нужно было соглашаться на любую практику - это вам не тут, несанкционированные контакты с иностранцами не поощрялись (помню, как декан английского факультета вещала об этом на каком-то общем собрании - да это и так было ясно, а я к экстремалам не относилась), а общаться междусобойно, конечно, тоже можно, но согласитесь.... кха-кха. Да и какая практика перевода может быть при этом. В общем, нужно было использовать любую возможность. Ну и приумножить жизненный опыт тоже получилось.
Работа больничного переводчика достаточно специфическая. Дело не только в терминологии. В этом мы довольно быстро поднатаскались - ведь переводить приходилось для обычных людей, которые в этой терминологии не сильны, так что врачи не особенно злоупотребляли словами. Иногда приходилось переводить для людей, которые и английский-то знали на уровне моя-твоя-понимай-мало. Тут уж не сколько переводишь, сколько задалбливаешь ключевые слова - можно, нельзя, хорошо, плохо, доктор, сестра, операция, лекарство. Иногда, в свободное время, нас засаживали за перевод историй болезней, но тут спешки не было - и словари были, и посоветоваться было с кем - врачи всех специальностей рядом.
Зато много этических, психологических, культурных и прочих моментов - часто переводчик был единственной связью пациента с внешним миром. Особенно для тех, кто лежал в каком-нибудь удаленном отделении, например, в инфекции, где пообщаться было не с кем ни на каком языке. Об ответственности определенной тоже нужно помнить. Ну и рассказываешь пациенту по ходу дела - если успеваешь - что и как у нас заведено. Как-то раз один пожилой пациент спросил, не угнетает ли меня работа среди больных, старых, слабых. Меня, по правде сказать, вопрос застиг врасплох - я об этом даже не думала. В 20 лет меня это точно не угнетало и не вызывало никаких сомнений, раздумий. Работа - и все. Интересно, да. Теперь я бы посмотрела на это по-другому, не так однозначно, но, думаю, что все равно могла бы работать в больнице.
